Но особенно интересен в связи с общей композицией пилонов самый характер рельефов. Неверно думать, что перед нами плоскостные изображения. Контуры фигур и предметов глубоко врезаны в толщу массива пилонов, и это дает возможность моделировать фигуры, придать им известную трехмерность, своеобразный объем и окружить их некоторой пространственной средой.
Правда, это не реальное пространство, в котором мы все живем, не реальные тела, как наши, но эти пирреальные объемные и пространственные соотношения соответствуют замыслу художника — создать впечатление чудесного, религиозно-мистического. Эти фигуры живут в своем особом пространстве, как таинственные жуткие тени, наводящие страх и трепет на зрителя.
Если воспринять теперь пилоны в целом, то нам станет ясным, что валики, выступающие вперед, и рельефы, врезанные в толщу пилонов, связаны друг с другом и вместе составляют целостную композицию. Поверхность пилонов как бы распадается на несколько слоев: воображаемая плоскость, определяемая наружными точками валиков, реальная поверхность кладки пилонов, задняя плоскость, от которой отделяются фигуры, лежащая за поверхностью пилонов.
Все это растворяет реальную поверхность пилонов, обволакивая ее пространственной средой, пространственным слоем, в котором живут и движутся таинственные тени фигур. Мы знаем, что в египетских храмах религиозные процессии проходили не только днем, но и ночью, когда местность была освещена луной и когда участники процессии шли с факелами.
Глубокие тени, которые бросают контуры врезанных в пилоны рельефов, именно тогда особенно оживали и наполнялись движением, так что фигуры маячили перед глазами зрителя, оживая в таинственном, отведенном им пространстве.
